Неточные совпадения
Госпожа Хохлакова опять встретила Алешу первая. Она торопилась: случилось нечто важное: истерика Катерины Ивановны кончилась обмороком, затем наступила «ужасная, страшная слабость, она легла,
завела глаза и стала бредить. Теперь жар, послали за Герценштубе, послали за тетками. Тетки уж здесь, а Герценштубе еще нет. Все сидят в ее комнате и ждут. Что-то будет, а она без памяти. А ну если горячка!»
Препотешное существо, даже до нелепости. Вот, хоть бы эти письма. Я к этим штукам отчасти уж попривык,
водя дружбу с такими
госпожами и господами; ну, а на свежего, неиспорченного человека, как должны они действовать, например, на проницательного читателя?
Милорадович показал это письмо государю, и Александр Павлович по этому поводу написал старику собственноручно, что в обществе
госпожи Татариновой ничего нет такого, что
отводило бы людей от религии, а, напротив того, учение ее может сделать человека еще более привязанным к церкви.
Павлин. По милости нашей барышни у
госпожи Купавиной всем имением управляете — ведь это легко сказать! Да оно и видно: и домик обстроили, и лошадок
завели, да и деньги, говорят…
Под разными предлогами, пренебрегая гнев
госпожи своей, Ольга отлучалась от скучной работы и старалась встретить где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно! она почти всегда находила его там, где думала найти — и тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы выманить желанную тайну — однако он был непреклонен; умел
отвести разговор на другой предмет, занимал ее разными рассказами — но тайны не было; она дивилась его уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрачную душу и заметила, что этот человек рожден не для рабства: — и это заставило ее иметь к нему доверенность; немудрено; — власть разлучает гордые души, а неволя соединяет их.
Мольер (
провожая ее). Луны нет, я буду ждать. (Бутону.) Попроси ко мне
госпожу Мадлену Бежар. Гаси огни. Ступай домой.
Лагранж.
Госпожа Бежар, я горжусь вашим доверием. Я пытался остановить ее, но мне это не удалось. Никто никогда не узнает. Пойдемте, я
провожу вас.
Взял теперь Ваську за хохол Тараска, взял и держит, не знай отплатить ему дружбой за мягкую таску, не знай отработать его как следует. Эх, поусердствую! — неравно заметит
госпожа это, за службу примат… Подумал, подумал этак Тараска и, почувствовав под рукою, что ожидавший от товарища льготы Васька гнет голову в левую сторону, Тараска вдруг круто поворотил его направо и заиграл. Бедный Васька даже взвизгнул, наклонился весь наперед и
водил перед собою руками, точно в жмурки играл.
— Ваше превосходительство, — опять выступила и ему одному вслух заговорила Байцурова, у нас что с трубами свадьба, что и без труб свадьба: дело попом петое, и жена мужу нерушимый кус. Не наша воля на то была, а ее да божья, что видим теперь ее здесь властной
госпожой, а не невольною бранкою. Здесь холопы не доказчики, а жены нашего рода на мужей не пόслухи. Она все дело решила, и она, ваше превосходительство, ждет, что вы под руку ее к столу
сведете.
Севши после этих слов, по приглашению нашей
госпожи, в кресла,
заводит разговор о сыне своем.
— Про деньги генеральша наша ничего бы не сказала, напротив, я самолично
возил Федору Гаврилычу двадцать пять тысяч в своем кармане, чтоб только он али бы в Сибирь, или хоть в иностранные земли уехал, но он и того не почувствовал. Нашей
госпожи было одно желание: чтоб только он не был мужем нашей барышни, так как он недостоин того.
Его называли «прощенник», потому что он когда-то, еще при прежних господах, сделал очень большой грех: украл и один, ни с кем не поделясь, съел целый артос, и за это он был три года скорчен, но потом
госпожа ездила куда-то к святыне и
возила этого Ефима с собой, и он там исцелился.
— Ложь! — вскричала молодая женщина, — вы лжете, сударь! Это вовсе не Тото… Вы слышали, господа, что крикнул этот ребенок? — обратилась
госпожа Раева к публике, — она назвала свое имя, просила спасти ее. Я хорошо знаю эту девочку! Её несчастная мать разыскивает ее! Я ее
отвезу к матери сию минуту.
— Она сожалеет, что ты занимаешься таким ремеслом, как скоморошество. Я ей сказал: «
Госпожа! не всякий в своей жизни так счастлив, чтобы
проводить жизнь свою по избранию. Неодолима судьба: она может заставить смертного напиться из самого мутного источника, где и пиявки и аспид на дне». Она пренебрежительно улыбнулась.
Явился Хабар. Преданность и любовь служителей обоего пола к их
госпоже отворяли ему двери во все часы дня,
отводили от него подкупленный взгляд сторожа; эти чувствования стояли на часах, когда он посещал ее тайком. Лицо его было пасмурно. Оно тотчас прояснилось при первом взгляде на него Гаиды.
— Не совсем так, — заметил Николай Леопольдович, — и я не вижу причин для трагических возгласов. Она всегда была болезненной девушкой, смерть отца и дяди уже надломили ее, и чахотка начала развиваться: рано или поздно она должна была
свести ее в преждевременную могилу, так не лучше ли, что это случится теперь, а не тогда, когда она была бы
госпожою Шатовой, и двести тысяч, которых вы теперь единственная наследница, были бы в чужих руках.
Вздумалось однажды этому грубияну отплатить своей
госпоже за какой-то сердитый выговор. «Купчиха! больно спесива! — говорил он вслух сам с собой, запрягая лошадь и коленкой посылая ей в бок удар за ударом. — Вишь какая знать! Давай мне денег, и я буду купцом не хуже вас. Были мы прежде генеральские — не таких
возили».
Соломон. Виталину знавал я в Белостоке;
госпожа милостивая — и нынче мне поможет, лишь бы добраться до ней. Но дочку… Гориславскую! Уж не подкинуть ли ко мне хотите какую сиротиночку? Вы меня нарочно с ума
сводите какою-нибудь штучкой.